Четвертое сословие - Страница 77

За минуту до назначенного времени Армстронг стоял перед кабинетом Форсдайка. Бенсон же радовался, что их не остановила военная полиция.

— Доброе утро, Армстронг, — поздоровался майор, когда Дик вошел в кабинет. Он ждал, что тот отдаст честь, но напрасно. — Возникло срочное дело. Нам нужно, чтобы вы доставили пакет своему другу майору Тюльпанову.

— Он мне не друг, — резко ответил Армстронг.

— Не будьте таким чувствительным, старина, — сказал Форсдайк. — Пора бы уже знать, что из этого ничего не выйдет, если вы работаете на меня.

— Я не работаю на вас, — разозлился Армстронг.

Форсдайк поднял взгляд на человека, стоявшего по другую сторону стола. Его глаза сузились, губы сжались в одну прямую линию.

— Мне известно, каким влиянием вы пользуетесь в британском секторе, капитан Армстронг, но хочу вам напомнить, что, каким бы могущественным вы себя ни вообразили, я пока еще старше вас по званию. А главное, я ничуть не стремлюсь попасть на первую полосу вашей газетенки. Так что хватит психовать из-за своего раздутого эго и давайте работать.

Наступило долгое молчание.

— Вы хотели, чтобы я доставил пакет, — наконец выдавил Армстронг.

— Да, — ответил майор. Он выдвинул ящик стола, достал пакет, размером с обувную коробку, и протянул Армстронгу. — Постарайтесь, пожалуйста, чтобы майор Тюльпанов получил это как можно скорее.

Армстронг взял пакет, сунул под мышку, отдал честь, нарочито щелкнув каблуками, и строевым шагом вышел из кабинета.

— В русский сектор, — рявкнул он, садясь в джип.

— Есть, сэр, — сказал Бенсон, радуясь, что на этот раз успел сделать хоть пару затяжек. Через несколько минут они въехали на территорию русского сектора. Армстронг приказал остановиться на обочине.

— Жди здесь и не двигайся с места до моего возвращения, — он вышел из машины и зашагал в сторону Ленинплац.

— Подождите, сэр, — крикнул Бенсон и, выпрыгнув из джипа, побежал за ним.

Армстронг резко повернулся и свирепо уставился на шофера.

— Какого черта ты себе позволяешь?

— Вы забыли это, сэр, — Бенсон протянул ему обернутый коричневой бумагой пакет.

Армстронг схватил коробку и пошел прочь, не сказав больше ни слова. У Бенсона возникла мысль, что босс, наверное, приехал к любовнице, хотя часы на соборе показывали всего десять.

Армстронг ничуть не остыл, когда через несколько минут добрался до Ленинплац. Он ворвался в здание, взлетел вверх по лестнице, миновал комнату секретарши и направился к кабинету Тюльпанова.

— Одну минутку, сэр, — секретарша вскочила. Но было поздно. Армстронг распахнул дверь и решительно шагнул в кабинет.

Он застыл на месте, увидев, с кем разговаривает Тюльпанов.

— Простите, сэр, — промямлил он и быстро развернулся к двери, едва не сбив с ног подоспевшую секретаршу.

— Нет, Любжи, останься, пожалуйста, — остановил его Тюльпанов.

Армстронг снова повернулся, вытянулся по стойке «смирно» и коротко отдал честь.

— Маршал, — сказал кагэбэшник, — вы, вероятно, не знакомы с капитаном Армстронгом. Он отвечает за связи с общественностью в британском секторе.

Армстронг пожал руку главнокомандующему Группой советских войск в Германии и снова извинился за вторжение, только на этот раз по-русски.

— Рад знакомству, — ответил маршал Жуков на родном языке. — Если не ошибаюсь, мы увидимся сегодня за ужином.

— Не думаю, сэр, — удивился Армстронг.

— Да-да, — сказал Жуков. — Я только сегодня утром просматривал список гостей. Я имею удовольствие сидеть рядом с вашей женой.

Наступило неловкое молчание, и Армстронг решил больше не влезать со своим мнением.

— Спасибо, что зашли, — нарушил молчание Тюльпанов. — И разъяснили это мелкое недоразумение.

Майор Тюльпанов небрежно козырнул. Жуков ответил тем же и молча вышел из кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Армстронг спросил:

— В вашей армии маршалы всегда сами приходят к майорам?

— Только если эти майоры служат в КГБ, — ухмыльнулся Тюльпанов. Его взгляд остановился на коробке. — Я смотрю, ты с подарками.

— Понятия не имею, что это, — Армстронг протянул ему пакет. — Знаю только, что майор Форсдайк попросил немедленно доставить его вам.

Тюльпанов взял пакет и медленно развязал веревку, как ребенок, разворачивающий неожиданный рождественский подарок. Сняв оберточную бумагу, он открыл крышку — в коробке лежала пара мужских полуботинок из коричневой кожи. Тюльпанов примерил.

— В самый раз, — сказал он, глядя на начищенные до блеска мыски. — Может, Форсдайк и высокомерный сукин сын, как назвал бы его твой друг Макс, но у англичан самая удобная обувь в мире.

— Значит, я всего лишь посыльный? — возмутился Армстронг.

— Уверяю тебя, Любжи, в нашей службе нет более высокой должности.

— Я сказал Форсдайку и скажу вам… — начал Армстронг, повысив голос, но оборвал себя на полуслове.

— Вижу, — сказал майор КГБ, — сегодня ты, как говорят англичане, встал не с той стороны кровати.

Армстронг дрожал от ярости.

— Давай, давай, Любжи, продолжай. Поведай мне, что ты сказал Форсдайку.

— Ничего, — буркнул Армстронг. — Ничего не сказал.

— Рад это слышать, — усмехнулся майор. — Пойми, Любжи, я единственный, кому ты можешь рассказать все.

— Почему вы в этом так уверены? — спросил Армстронг.

— Потому что ты, Любжи, как Фауст, заключил договор с дьяволом. — Он немного помолчал. — А еще, наверное, потому, что мне уже известно о твоем маленьком заговоре, направленном на дестабилизацию — уникальное британское слово, которое удивительно точно выражает твои намерения — господина Юлиуса Ганна.