Четвертое сословие - Страница 66

Через несколько недель они впервые продали 300 тысяч экземпляров за день, и Арно признал, что ученик превзошел учителя.

Месяц спустя капитан Армстронг взял десятидневный отпуск по семейным обстоятельствам и отправился в Лион на рождение своего первого ребенка. Он был счастлив, когда Шарлотта подарила ему сына, которого они назвали Давид. Сидя на кровати с ребенком на руках, он пообещал Шарлотте, что они скоро уедут в Англию и начнут новую жизнь втроем.

Через неделю он вернулся в Берлин, полный решимости сказать полковнику Оакшоту, что пришло время ему подать в отставку и вернуться в Англию.

Он бы так и сделал, если бы не прием у Арно Шульца по случаю его шестидесятилетия.

ГЛАВА 14

АДЕЛАИД ГАЗЕТТ, 13 марта 1956 года:

МЕНЗИС ОСТАЕТСЯ

Впервые Таунсенд увидел ее, когда летел в Сидней. Он читал «Газетт»: передовицу следовало переставить на третью полосу, и заголовок был слабоват. Теперь «Газетт» удерживала монополию в Аделаиде, но постепенно становилась все менее интересной. Надо было убрать Фрэнка Бейли из редакторского кресла сразу после слияния, но он хотел сначала избавиться от сэра Колина. Кит нахмурился.

— Хотите еще кофе, мистер Таунсенд? — спросила она.

Подняв голову, Таунсенд увидел стройную девушку, которая держала в руке кофейник и улыбалась. Лет двадцати пяти, с кудрявыми светлыми волосами и голубыми глазами, в которые все время хотелось смотреть.

— Да, — ответил он, хотя выпил уже две чашки. Она улыбнулась — улыбкой стюардессы, улыбкой, одинаковой для всех, будь ты толстый или худой, богатый или бедный.

Таунсенд отложил «Газетт» и попытался сосредоточиться на предстоявшем совещании. Недавно он купил за полмиллиона фунтов небольшую издательскую фирму, которая специализировалась на дешевых газетах, распространявшихся в западных предместьях Сиднея. Сделка не принесла ему ничего, кроме возможности закрепиться в крупнейшем городе Австралии.

Это произошло на ежегодном приеме издателей газет и книг в «Кук-Отеле». Когда торжественная часть закончилась, к его столику подошел мужчина лет двадцати семи, ростом около ста семидесяти пяти сантиметров, с квадратным подбородком, огненно-рыжими волосами и плечами, как у нападающего первой линии, и прошептал ему на ухо:

— Я буду ждать вас в мужском туалете.

Таунсенд не знал, то ли смеяться, то ли просто не обращать на него внимания. Но любопытство взяло верх, и через несколько минут он встал и направился между столами в мужской туалет. Рыжий мыл руки в угловой раковине. Таунсенд подошел к соседней раковине и открыл кран.

— В какой гостинице вы остановились? — спросил рыжий.

— В «Таун-Хауз», — ответил Кит.

— В каком номере?

— Понятия не имею.

— Я узнаю. Я приду к вам в номер около полуночи. Если вас, конечно, интересует, как заполучить «Сидней Кроникл».

Рыжий закрыл кран, вытер руки и вышел.

Когда они снова встретились, Таунсенд узнал, что заговоривший с ним на приеме человек — заместитель редактора «Кроникл» Брюс Келли. По его словам, сэр Сомерсет Кенрайт собирается продать газету, так как она больше не вписывается в его издательскую группу.

— Вам не понравился кофе? — спросила она.

Таунсенд посмотрел на нее, потом опустил взгляд на нетронутый кофе.

— Нет, все в порядке, спасибо, — ответил он. — Просто задумался.

Она одарила его той же улыбкой, забрала чашку и пошла дальше по проходу. Он снова попытался сосредоточиться.

Когда он впервые обсудил эту идею с матерью, она сказала, что отец всю жизнь мечтал стать владельцем «Кроникла», хотя ее собственное отношение к этому было двойственным. Сейчас он направлялся в Сидней, вот уже в третий раз за последнее время, на очередное совещание с высшим руководством сэра Сомерсета, чтобы обсудить условия возможной сделки. И один из этих высших руководителей все еще был у него в долгу.

Последние несколько месяцев юристы Таунсенда работали в тандеме с юристами сэра Сомерсета, и вот теперь обе стороны почти договорились.

— Старик считает, что ты — меньшее из двух зол, — предупреждал его Келли. — Он смирился с мыслью, что его сын не годится для этой работы, но он не хочет, чтобы газета попала в руки к Уолли Хэкеру. Он никогда его не любил и никогда ему не доверял. Насчет тебя он не уверен, хотя с теплотой вспоминает твоего отца.

С тех пор как Келли сообщил ему эту бесценную информацию, Таунсенд упоминал имя отца при каждой встрече с сэром Сомерсетом.

Когда самолет вырулил на посадочную полосу и остановился в аэропорту «Кингсфорд-Смит», Таунсенд отстегнул ремень безопасности, подхватил свой портфель и направился к выходу.

— Всего доброго, мистер Таунсенд, — сказала она. — Надеюсь, вы снова полетите самолетом компании «Остэйр».

— Непременно, — пообещал он. — Вообще-то, я возвращаюсь сегодня вечером.

Лишь нетерпеливая очередь пассажиров, напиравших сзади, помешала ему спросить, будет ли она работать на вечернем рейсе.

Когда такси остановилось на Питт-Стрит, Таунсенд посмотрел на часы и обнаружил, что у него есть еще несколько минут. Он расплатился с водителем и, лавируя среди машин, перебежал на другую сторону улицы. Ступив на тротуар, он повернулся и долго разглядывал здание, в котором помещалась самая раскупаемая газета Австралии. Жаль, что отец не дожил до этой минуты и не увидит, как он заключит эту сделку.